Приехал болгарин из Канады на родину погостить, с друзьями, родственниками                              пообщаться. Ну, и рассказывает: «Я в Канаде  устроился хорошо. Собираю деньги на                        улицах – кто что уронил. Тем и живу. На квартиру хватает, машину вот купил… В                            общем, все отлично!» Послушал его  приятель и тоже надумал в Канаду податься.                           Оформил документы, сел в самолет, и  привет – только его и видели! Прилетел в                           Канаду, спускается по трапу, выходит в зал аэропорта. Оглядывается. Все в новинку, все                интересно… Вдруг – р-раз! – а перед ним на полу лежит стодолларовая бумажка.                              Потерял кто-то. Поглядел он на это дело и громко, с возмущением говорит: «Ничего                          себе! Это что же такое, я здесь с первого дня работать должен?»

 
Вообще-то в анекдоте главный герой мог быть кем угодно – русским, поляком, греком, татарином, румыном, китайцем. Болгарином он стал лишь потому, что тот, кто рассказал мне этот анекдот, сам был болгарином. Я познакомился с ним в Монреале. Случилось это в 1999 году. К тому времени я уже шесть месяцев жил и работал в этом городе.  Впрочем, следует сразу пояснить: приехал в Канаду я не как иммигрант, а по рабочей визе, и вышел на работу на следующий же день после приезда.

Мой новый знакомый, который до приезда в Канаду был профессором университета в Софии, теперь обладал статусом иммигранта. Примерно через месяц после прибытия он принялся за поиски работы. Искал не очень усердно – в течение следующего месяца разослал три или четыре резюме и откликнулся на первое же предложение, которое пришло с Острова Принца Эдуарда (Prince Edward Island, или, если кратко – PEI). (Есть в Канаде такая административная территория, расположенная у восточных берегов страны в Атлантическом океане.) Население острова специализируется на выращивании картофеля и поставках его в другие провинции Канады, а также на туристах, приезжающих на остров отдохнуть. Но все это летом. Зимой жизнь на острове замирает, его заносит снегом, и народ естественным образом впадает в спячку до следующего картофельно-туристического сезона. Вот в этот-то сонный период и оказался там мой болгарин.

Однако он получил приглашение не копать картошку, а работать чертежником на Автокаде в маленькой проектной фирме за деньги, смешные даже по квебекским меркам. Увидел я его вновь менее чем через год, следующим летом, опять в Монреале и услышал примерно следующее (образность выражений я по понятным причинам опускаю): «С меня хватит! В гробу я видал вашу Канаду со всей ее картошкой, Автокадом и прочими «прелестями» здешней жизни! Я возвращаюсь домой!» И укатил в Софию, где его все еще ждала профессорская должность в университете.

А я остался – работать, жить, попутно пытаясь понять, что это за страна такая – Канада. Правда ли, что так уж похожа она на Россию, как поется в известной многим поколениям бывших советских, а теперь российских, граждан песне Александра Городницкого:

 
Едва приехав в Канаду, я тут же принялся засыпать письмами с описаниями здешней жизни семью и друзей, оставшихся в Москве. Около года исправно проводил за этим занятием почти все выходные. Процесс, как я понял позже, достаточно распространенный среди новоприбывших, тем более что наличие интернета и электронной почты делали его простым, быстрым и не лишенным занимательности.

Прошло время, острота восприятия притупилась, впечатления сгладились. То, что казалось необычным и удивительным вначале, приобрело оттенок повседневности и рутинности. Писать стало почти не о чем – все знакомо и все неинтересно. Перестали удивлять и даже привлекать внимание названия типа King’s Highway (Королевское шоссе) или Queen’s Street (улица Королевы), которых даже в ориентирующемся на Францию Квебеке полно на каждом шагу. Уже привыкаешь к повсеместно чистым туалетам с обилием туалетной бумаги везде, даже в лесу (буквально!). То, что так изумляло поначалу, просто перестало быть заметным, и бурная река писем-описаний пересохла до скромного ручейка.

И все же окончательно она не исчезла. Дело в том, что по мере знакомства с людьми, обычаями, привычками, правилами и законами, наступало более глубокое понимание здешнего уклада жизни со всеми его особенностями, преимуществами и недостатками. На смену эмоциям приходили оценки. Домой летели теперь уже нечастые письма-рассуждения. Впрочем, основывались они все так же на примерах из реальной жизни.

Кроме того, во время поездок домой, в Россию, встреч с родными, друзьями, родственниками у меня сложилось совершенно четкое убеждение: для большинства россиян Канада по-прежнему остается мифической страной. Чего ни коснись – людей, их привычек, образа жизни, деловых качеств, образования и  взаимоотношений друг с другом и с государством – везде господствуют мифы! В них свято верил и я до тех пор, пока самому не довелось взглянуть на все глазами очевидца и непосредственного участника. Тогда и возникло желание обобщить накопленный за эти годы материал и написать цельную книгу, в которой отразились бы самые разные стороны жизни Канады, а точнее Квебека (что зачастую далеко не одно и то же). Причем с позиций не канадца, а русского человека, волею судьбы оказавшегося в этой далекой и «так похожей на Россию» стране.

Мне бы очень хотелось, чтобы читатель понял меня правильно: я не задавался целью непременно кого-то или что-то разоблачить или же, наоборот, превознести до небес! Отнюдь! Я с удовольствием восхищаюсь тем, что достойно того, но и оцениваю все, что меня окружает, с позиций опыта, воспитания и знаний, полученных в другом обществе. Попытаюсь донести до читателя дух сегодняшней жизни страны, не претендуя на глобальные обобщения и прекрасно понимая, что сегодняшняя Канада – совсем не та, что была тридцать лет назад, и которая абсолютно не похожа на ту, что будет находиться на этом месте еще через тридцать лет.